В одном большом горном ауле, где цветет миндаль и быстрые ручьи обжигают ледяной водой, жили три прекрасные девушки.
Зумрад была необыкновенно хороша лицом, люди заглядывались на ее зеленые глаза под черными бровями, удивительного оттенка кожу, пурпурные губы и просто глаз не могли отвести.
Насиба была стройна как горная лань, ее изящные запястья и лодыжки покрывали тонкие браслеты, и хотя стан восточной женщины тысячу раз спрятан от глаз любопытного наблюдателя, в ее походке и в движении складок одежды угадывалась сверхъестественная гармония.
Лейла была необыкновенна добра, весела и отзывчива. Смех ее как колокольчик заставлял соседей улыбаться, не было старика или старухи в ауле, мимо которых она бы прошла второпях, не спросив их о здоровье и не рассказав свежие новости, не было ни одного ребенка, которого она бы не знала по имени или который не знал бы по имени ее и обязательно бы не окликнул увидев.
Однажды, гуляя в горах, девушки нашли огромную, старую черепаху.
Она лежала, перевернувшись, так давно, что даже перестала беспомощно шевелить лапами.
Девушки помогли несчастной черепахе, и она, как свойственно всем сказочным черепахам, заговорила с ними человеческим голосом и обещала исполнить самое заветное желание каждой.
— Сделай так, попросила Зумрад, — чтобы старость не коснулась моего лица и оно было всегда так же прекрасно, как и сегодня.
— Сделай так, чтобы старость не разрушила красоты и гармонии моего тела, — попросила Насиба.
— Сделай так, чтобы старость не лишила меня моей радости, — сказала Лейла.
Пусть будет, как вы хотите, — ответила им старая черепаха и степенно поползла куда-то по своим делам.
Прошло ни много ни мало — пятьдесят лет. И как бы нам хотелось узнать, что же стало с нашими знакомыми девушками!
Давайте перенесемся в сказочную страну и посмотрим, что стало с ними, когда к ним пришла, так же как и ко всем, старость.
В ауле по-прежнему была весна. Цвели гранаты, снова бежали ручьи, и вода в них была все такая же холодная, солнце стояло высоко в небе, и пели райские птицы.
Вдали, в стороне от аула, белел одинокий дом. Там жила наша красавица Зумрад. Ноги ее свело подагрой, спина согнулась, но из-под черного платка на нас по-прежнему смотрело знакомое лицо, только былой красоты в нем уже не было.
«Что это, должно быть обманула черепаха?» — сразу подумаем мы. Но, приглядевшись, узнаем те же глаза и брови, ту же кожу, нежного оттенка, не тронутую даже намеком морщинок. Только несчастливая жизнь наложила свою печать на это лицо, выражение его изменилось, стало раздраженным и болезненным, и красота, растворившись в нем, исчезла бесследно, сама собой.
Второй одинокий дом стоит по другую сторону аула, где живет Насиба — сморщенная старуха с изящным станом. Она редко выходит из дома, особенно весной. Страшно вспомнить, как юноши, спешащие обогнать стройную девушку, оглядываются в надежде и застывают в ужасе, увидев старое лицо над стройным станом. Так и сидит она дома, и никто не навещает ее, кроме Лейлы.
А вот дом Лейлы — сердце аула, он полон молодежи и детского смеха, сама хозяйка по-прежнему весела, хотя лицо ее сморщено и согнута спина, глаза излучают жизнерадостную энергию, которой она все также делится со всеми нуждающимися, и нет прекрасней женщины в ауле, чем она.
Богатырева Е. Секреты женской психологии.
